Держу в руках книгу Анатолия Ивановича Лукьянова "Ветры века". Автору пришлось пройти сложный путь. Известный политик, убежденный коммунист, не предавший своих убеждений и после того, как большинство КПССников побросали свои партбилеты, он был брошен в "демократические" застенки "Матросской тишины" после печально знаменитого августа 1991 года. Именно после этого его стихи стали известны читателям. Они полны мужества и непреклонности.

Человеком остаться
Под напором беды,
Не скулить, не метаться,
Сохранять для борьбы
Те последние силы,
Ту последнюю нить,
Что спасет от могилы
И скомандует: "Жить!"
Жить, чтоб правды добиться,
Чтобы свет увидать,
Чтоб страница в страницу
Эту правду сказать.
Без хулы и оваций,
Боль содравши с лица,
Человеком остаться
До конца, до конца!

"Можно быть рабом на воле и творцом в тюрьме" - утверждает Анатолий Лукьянов, достойно прошедший свой тюремный путь и не изменивший своим коммунистическим убеждениям. Недаром в стихотворении "Непокорное сердце" он пишет:

Здесь, в этом каменном мешке,
Где небо перекрещено,
Где ждут, что у тебя в тоске
Пойдет по сердцу трещина,
Скажу: не выйдет ничего
Из этого желания,
И будет так стучать оно,
Как и стучало ранее.
...
Здесь в лужах веру растоптав
Упрямо и намеренно,
Хотят внушить: ты был не прав,
Что сердце в правду верило.
Но нет, не выйдет ничего
Из этого желания,
И будет правдой жить оно,
Как жило правдой ранее.

Несмотря на свою активную политическую позицию (а во многом и благодаря ей), автор остается лириком. И в застенках поэт не утрачивает лирического чувства. Судите сами:

Такая жизнь - то рай, то ад,
Круженье.
Хочу, чтоб у тебя был сад -
Спасенье.
...
Я вижу этот сад в бреду
Цветущей пены,
Когда вернусь, когда приду
К тебе из плена.

К счастью, Анатолию Ивановичу удалось вырваться из ада "Матросской тишины". И он вновь в рядах борцов. И вновь продолжает борьбу за народные интересы - во враждебном окружении Госдумы. И вновь с нами - его стихи. Некоторые из них положены на музыку, стали песнями:

Я песня протеста.
Меня задушить не дано.
Тюрьма и аресты
Свободе известны давно.
Живут декабристы,
"Народная воля" живет.
Проснись же, проснись ты,
Измученный русский народ.

Я песня надежды
На яростный вешний рассвет.
Он скоро забрезжит,
И силы сдержать его нет.
Стремительны звуки
Грохочущей новой волны.
В ней дети и внуки
Несломленной нашей страны.

Но жизнь - это не только политическая борьба, не только митинговые страсти и парламентские дебаты. Она многогранна. Также многогранна должна быть и подлинная поэзия.

В стихах Анатолия Ивановича вмещен почти весь мир. Тут и "Лики мира", и "Старушка Европа", и "Звезды востока", и "Африканские миражи" и "Многоцветная Америка". Но нигде автор не забывает о своей огромной Родине. Вот, например, стихотворение "Соловьи", написанное в США:

Я в Америке не слышал соловьев.
Говорят, что тут им не живется.
Или климат здешний не таков,
Или нет девчонок у колодца,
Что поют не хуже соловья,
Чисто, переливисто и звонко,
Как просторна русская земля,
Как мила родимая сторонка,
Об извечной девичьей мечте,
Ожиданиях и расставаньях.
А в Америке места не те.
Соловьям привольней под Рязанью.
Вывод этот далеко не нов.
Есть края на свете покрасивей,
Но России нет без соловьев,
Как и соловьев нет без России.

Но и "чистая лирика" поэта отличается той же непреклонностью и волей к борьбе, что и стихи из тюремной тетради. И то же стремление к вершинам.

А я иду к вершине,
Ползу по мрачным скалам,
Срываюсь в пасти трещин,
Тащусь по ледникам.
Там над вершиной - Солнца
Сиянье огневое.
Там над вершиной - неба
Синейшая эмаль.
Мне хочется скорее,
Но тянет вниз усталость.
Мне кажется, что близко,
Но путь еще далек.
И чем я ближе к солнцу,
Тем огненней светило.
И чем я ближе к небу,
Тем тяжелей дышать.

Их было двадцать восемь
На давнем рубеже,
На снеговом откосе,
Той роковой меже,
Где позади столица,
И нет пути назад,
Где танков вереница
Грохочет на солдат.
И тот рывок навстречу,
Бросок в последний бой
Страною был отмечен
Геройскою звездой.

А далее поэт клеймит позором тех, кто палил прямой наводкой по защитникам Советской власти в октябре 1993 года и получил за это награды:

Но вот промчались роем
Полвека с той войны,
И двадцать шесть "героев"
Теперь награждены,
Те, кто прямой наводкой
С позиций за мостом
Холоднокровно, четко
Долбили Белый Дом.
...
Народ не переносит
Поруганную честь.
В бессмертье - двадцать восемь,
В бесславье - двадцать шесть.

Но, как любой подлинный поэт, Анатолий Лукьянов откликается не только на события в своей стране, но и на боль всего мира. Вот, например, стихотворение "Балканы":

Балканы, Балканы.
Здесь войны канканом
Плясали на судьбах людских.
Албанцы и сербы,
Боснийцы и венгры -
Враждующий дух не затих.
Я верю, я знаю,
Что тут, на Дунае,
Народы б согласье нашли.
Но людям на горе
Их ссорят и ссорят.
И войны не сходят с земли.
Им чуждая сила
Надменно решила
Порядки свои навязать.
И вот над Белградом
Гремит канонада
В ночи, как шальная гроза.
...
Да, это начало.
И нам не пристало
Не видеть диктат и обман.
Пред общей бедою
Пусть встанет стеною
Великое братство славян!

К сожалению, не встало стеною братство славян. Прозападное руководство России предало своих братьев. Югославию разрушили, а ее славных защитников отконвоировали в гаагский Освенцим. Но...

Меж плит тюремного двора
Пророс росточек изумрудный.
Он путь свой медленный и трудный
Сверлил с заката до утра.
Так правда путь себе пройдет
Сквозь ложь и пену словопрений.
И все история оценит.
И все история поймет.

Семь шагов на четыре шага -
Для души это не берега,
Это просто земной космодром,
Где рождается к звездам подъем.

"На изломе трагедий наша муза живет", - справедливо замечает автор. Книга Анатолия Лукьянова "Ветры века" - это книга борьбы. Это подлинный учебник мужества. В ней сплелись русская природа и русская душа - несломленная, непреклонная, борющаяся.