Главная                      Новости                     Статьи                      Архив

В.С. Некрасов

КРИЗИС ФИЛОСОФСКОГО СОЗНАНИЯ КАК ПРОДУКТ МАНИПУЛЯЦИИ

Последнее крушение «царства разума», организованное постиндустриальным обществом в конце ХХ в., оказалось на деле не «концом света», но концом человеческой предыстории. Само вхождение человечества в деградационный цикл инволюции постсовременности привело новых мыслителей к отречению от идеалов прогресса, разума и истины. В результате незаметно изменилось представление о самой философии, которая уже не стала короноваться на роль метанауки нового тысячелетия. Вдруг обнаружилось, что если философия представляет собой набор ведущих в никуда неких «лесных троп» (М. Хайдеггер), то она более не изучает наиболее общие законы природы, общества и мышления, и, следовательно, не выступает систематизацией этих законов в качестве метанауки.

Всем нам часто говорят, что ХХ1 в. будет веком жестокой борьбы за ресурсы, что в разрыв между техническим прогрессом и духовностью прорвались все силы ада, а в мире все более утверждается некая метафизика зла, в соответствии с которой логика истории непознаваема. Ссылаются на традиции русской философии, в соответствии с которыми грядущее представляет собой неизбежное зло. Спросим, о какой философии идет речь? Эсхатологизм присущ религиозной философии и только, а указанное качество обобщают на всю русскую философскую традицию. Представленная точка зрения может быть названа агностицизмом, а потому она не имеет ни малейшего отношения к науке. Ссылки на постсовременную науку и теорему К. Геделя о принципиальной неполноте множеств несостоятельны. Они отражают состояние сознания погибающего индустриального общества, в оптике которого злым демиургом является техника, все народы воюют из-за нехватки ресурсов, а планета перенаселена.

Но Земля недонаселена. Все прогнозы середины ХХ в. сходились на том, что на рубеже ХХ1 в. будет 8 миллиардов человек – где же искомые 2 миллиарда? Они пропали, погибли, не родились – их убила олигархия в войнах, распространение СПИД и наркотиков, неолиберальная консьюмеристская экономика, антикультура. На современном уровне развития производительных сил планета в состоянии выдержать техногенную нагрузку 25 миллиардов человек. В «прекрасном новом мире» глобального человейника оказалось размыто представление о философии как особом типе рациональной познавательной деятельности («теоретической практике» у Л. Альтюсера), а в работах постструктуралистов в широком диапазоне от М.Фуко до Ж.Деррида и Ж.Делеза сформировалось неоницшеанское видение философии как продукта взаимосвязи власти и знания Обнаружилось, что философия более не выступает в роли особого исследования определенных областей научного познания, эпистемологической критики и общей теории исторического процесса. Философия перешла на позиции устрашающего размышления о будущей роли науки, а философы все чаще стали высказываться о необходимости введения «научной полиции» для запрета исследований в сферах нанотехнологии, клонирования и генной инженерии, искусственного интеллекта – возникли призывы к джихаду против науки.

Такие парадоксальные заявления на фоне озабоченности экофашистов состоянием Земли, парникового эффекта и роста численности населения планеты позволили отвергнуть прежнее внеисторическое противопоставление науки и идеологии вообще, а также их противопоставление в структуре философского знания, в частности. Философы предпочли пугать читающую публику и она поспешила испугаться, поскольку под влиянием телевидения и сети Интернет стала мыслить не категориально и концептуально, но образно – картинками в духе практики «промывания мозгов» У.Липпмана. Стало очевидным, что философия в последней трети ХХ в. окончательно превратилась во внедрение политики в науки, а научности в политику – в результате под научностью стали пониматься всевозможные познавательные способности и знания в духе «методологического анархизма» П. Фейербанда, в стиле его тезиса «anything goes». Философия, утратив идеологические функции научного концептуального построения, окончательно превратилась в идеологию. Она стала идеологией ненаучного понимания мира и человека – идеологией завершающегося цивилизационного цикла провозглашенного «конца истории».

Мы видим две стороны медали постсовременной философии. С одной стороны (левого мондиализма в духе построения глобальных «дуг напряженности» и в стиле «West against the rest»), наблюдается псевдофилософская авангардистская терминология плюрализма и множественности истин, деконструкции, шизоанализа и десексуализации человечества, ризоматики как антидревесности, толерантности, религиозности, общечеловеческих ценностей, свободы, дополняемая риторикой возмездия, наказания террористов во имя цивилизации. С другой стороны (правого автаркизма и конструирования «больших геополитических пространства» в духе «The rest against the West»), складывается специфический «птичий язык» описания мирового зла, апостасийности православия, воли к борьбе, постсовременной науки.

Таковы две стороны одной медали - левые мондиалисты и правые националисты не могут друг без друга как полицейские шпики и террористы. Общее же у них – вера в постсовременную науку, которая не нуждается в истине. Только научное мировоззрение, союз философов и ученых может остановить соскальзывание человечества на дно постсовременности, на позиции признания множества мнений. Признание предмета философии как метанауки, обладающей собственными социальными и идеологическими функциями, позволит поставить вопрос об исторической оценке философских абстракций как правильных или неправильных. Первые могут быть поняты как исторически детерминированные категории, выбранные теоретиками для решения исторических проблем. В категориях резюмируется весь опыт теоретического и практического освоения мира человеком. Г. Делла Вольпе фиксировал историческую обусловленность философских категорий и их включенность в социальную практику следующим образом: началом и концом круга (конкретное - абстрактное - конкретное) является проблематика современного буржуазного общества, поскольку категории или абстракции в отличие от гегелевской диалектики не имеют абстрактного значения, а лишь гипотетическое – они проверяются только в «исторической материальности», присущей экономическому и общественному опыту, то есть проверяются в духе тезиса: «проверка пуддинга заключается в его съедении». Иначе говоря, проверка дается эффективностью категорий при решении проблем настоящего.

Настоящая наука позволяет развивать фундаментальные исследования и эффективно решать проблемы сегодняшнего дня. Именно поэтому выход из кризиса предлагает развитие фундаментальных научных исследований, резкое увеличение численности населения, установление справедливого мирового порядка, строительство неспекулятивной физической экономики. Все перечисленное нуждается в целостном научном мировоззрении, в котором нет места неомальтузианскому мифу о перенаселенности планеты, о необходимости «обезлюживании Земли», о непознаваемости мира и отсутствии истины. Представление о саморазвитии материи позволяет отклонить всякое представление о боге, а материи как иллюзии («майа»). Вообще из научного атомизма рождается вся стройная доктрина самоутверждения человека в посюстороннем мире и коммунистические перспективы общественного развития. Так, в докторской диссертации К. Маркс показывает отличие атомизма Демокрита от натурфилософии Эпикура в представлении последнего об отклонении атомов, что служит основанием для утверждения о саморазвитии материи и взаимодействии как конечной причине всего. Очевидно, что в мире нет ничего кроме движущейся материи и сознания как продукта высокоразвитой материи.

Философия сегодня существует в особой реальности, которую мы обозначим как «идеологические аппараты государства» (ИАГ). Казалось бы, философия существует вне государственного репрессивного аппарата, но философия наших дней представлена в религиозном ИАГ; образовательном ИАГ; семейном, юридическом, политическом; профсоюзном, информационном; культурном. Постсовременная философия существует в интервале между наукой и идеологией, а потому выступает в роли политики и скрывает политическое происхождение эвристических поисков истины. Однако выявление этого факта позволяет предположить неизбежность формирования неосовременной философии, стоящей на позициях воинствующего материализма и выражающей интересы противоположной стороны в ИАГ – стороны самоуправленческих организаций и естественных эмансипаторов человечества. Вновь актуальным становится запрос на философию неосовременности. Начинается подлинное развитие философии как антагониста идеологических мистифицировнных продуктов мдеологических аппаратов буржуазного государства, создающего в интересам целостного управления социокультурной динамикой все новые и утонченные манипулятивные практики. Они строятся на дезинформации, на мифологии общечеловеческих ценностей и иллюзии вхождения в мировую цивилизацию.

 

         Назад

Hosted by uCoz