Американская идеология
 

1.Сегодня США правит хунта военных преступников, захвативших власть в результате своего рода путча. Этому путчу предшествовали выборы (сомнительные), но не стоит забывать, что и Гитлер был избранным политиком. Продолжая сравнение, 11 сентября выполнило роль "поджога рейхстага", позволившего хунте наделить полицию властью, сравнимой с гестаповской. У них есть своя собственная Майн Кампф - Стратегия национальной безопасности, свои собственные штурмовые отряды - организации патриотов,  и свои собственные священники. Жизненно важно для нас набраться храбрости сказать эту правду и перестать маскировать ее словами типа "наши американские друзья" - словами, потерявшими всякий смысл.

Политическая культура - продукт многолетней истории. Поэтому в каждой стране она особенная. Американская политическая культура резко отличается от возникшей в Европе. Она сформирована основателями Новой Англии (колоний, а позднее штатов северо-восточного побережья США -пер.) - экстемистскими протестанстскими сектами, геноцидом коренных жителей, рабством афроамериканцев и созданием общин, сегрегированных по национальному признаку, в результате эмиграции из разных стран в 19 веке.

2.

Прогрессивность, секуляризм и демократия - не последствия эволюции религозной веры, напротив, вере пришлось приспосабливаться к требованиям этих новых мощных идей. Это приспособление - не уникально протестантское явление, то же произошло и в католическом мире, хотя и другим образм. Родилась новая вера, свободная от любых догматов. В этом смысле не Реформация создала предпосылки для капитализма, хотя это утверждение Макса Вебера охотно приняли протестанты Европы, как лестное для них. И Реформация вовсе не была наиболее решительным разрывом с идеологическим прошлым Европы и ее феодальной системой, если учесть более ранние истолкования христианства. Напротив, Реформация оказалсь попросту самой запутанной и примитивной формой такого разрыва.

Одна из процессов внутри Реформации, выгодный для правящих классов, привел к созданию государственных церквей (англиканской, лютеранской), под контролем этих классов. Эти церкви представляли собой компромисс между усиливающейся буржуазией, монархией и крупными помещиками, в результате чего они могли удерживать в повиновении крестьян и городскую бедноту.

Вытеснение католической идеи всемирности путем установления отдельной государственной церкви в каждой стране способствовало укреплению монархии, усилению ее роли как посредника между силами старого режима и набирающей силу буржуазией, росту присущего этим классам национализма и тем самым препятствовало возникновению новых форм всемирности, которые позднее провозгласил международный социализм. 

Другие аспекты Реформации вдохновляли низшие классы, главные жертвы общественных перемен, вызванных капитализмом. Эти движения обратились к традиционным способам борьбы, возникших в эпоху еретических движений средних веков, и в результате были обречены на оставание от требований эпохи. Угнетенным классам пришлось ждать Французской Революции - с секулярной массовой и радикальной формой организации - и возникновения социализма, чтобы найти способ выразить свои требования в соответствии с новыми условиями существования. Ранние протестантские группы, напротив, процветали, питаясь фундаменталистскими иллюзиями, что в свою очередь поощряло бесконечное возникновение сект - носителей  того апокалиптического сорта идей, который ныне широко распространен в США.

Протестантские секты, вынужденные эмигрировать из Англии 17 века, выработали особую форму христианства, отличную и от католической и от православной версии. Именно поэтому ее не разделяло даже большинстов европейских протестантов, включая англикан, каковыми является большинство английских правящих классов. В общем, можно сказать, что суть Реформации была в возрождении Ветхого Завета,  оттесненного католицизмом и православием для определения христианства через разрыв с иудаизмом. Протестанты восстановили роль христианства как верного последователя иудаизма.

Та форма протестантизма, которая расцвела в Новой Англии, продолжает определять американскую идеологию в наши дни. Прежде всего, это помогло завоеванию нового континента ссылкой на Святое писание (вооруженный захват земли обетованной - постоянный мотив, звучащий в Северной Америке). Позднее США расширили свою богом данную миссию на весь земной шар. Они стали рассматривать себя как "избранный народ", что на практике означало то же, что и нацистская "нация господ". И именно поэтому, американский империализм (не "империя") будет даже более безжалостным, чем его предшественники, большинство из которых не объявляли, что сам бог их ведет (Буш заявил, что бог велел ему напасть на Ирак! -пер.).

3. Я не из тех, кто верит, что прошлое может только повторяться. История изменяет людей. Именно это произошло в Европе. К сожалению, ход американской истории не только не смягчил жестокость, присущую ей изначально, но, напротив, усилил и продлил ее действие. Это видно на примере обеих американских "революций" и заселения страны  через последовательные эмиграционные волны.

Несмотря на нынешние попытки прославить ее достоинства, "Американская революция" была не более чем ограниченной войной за независимость, практически лишенной социальной глубины. Ни разу за время своего восстания против английской монархии американские посленцы не пытались изменить общественные или экономические отношения - они просто отказались делиться прибылями с правящим классом метрополии. Они желали власти не для того, чтобы изменить порядок вещей, но чтобы продолжать в том же духе - хотя и решительнее и глубже. Их основной целью было расширить поселения на Запад, что подразумевало - среди прочего - геноцид коренных жителей. Эти революционеры никогда не ставили под сомнение рабовладение. На самом деле многие великие вожди революции были рабовладельцами и их предубеждения на этот счет оказались непоколебимы.

Геноцид коренных американцев был вписан в логику нового избранного народа и божественной миссии. Их бойню нельзя попросту списать на нравы далекого и забытого прошлого. Вплоть до 1960-х годов, этот геноцид прославлялся вполне открыто и гордо. Голливудские фильмы противоставляли "хорошего" ковбоя "злобному" индейцу, и на этой карикатуре воспитывались поколение за поколением. (Когда представитель племени сиу, (Колорадо) сравнил нападение на Ирак с истреблением индейцев в 19 веке, это послужило для автора местной газеты одним из  доказательств пособничества терроризму сайта, опубликовавшего это мнение. Из этого можно сделать утешительный вывод - истребление индейцев больше не считается официально геройским подвигом в США - пер.).

То же касается и рабовладения. После независимости потребовался почти век на то, чтобы отменить рабство. И, несмотря на все  заявления, эта отмена не имела ничего общего с этикой - это случилось только потому, что рабство больше не способствовало капиталистической экспансии. Так что афроамериканцам пришлось ждать еще век, чтобы получить минимальные гражданские права. И даже после этого, глубокий расизм правящих классов не был потревожен.  Вплоть до 60-х годов линчевание оставалось обычным делом, по поводу которого можно было устроить семейный пикник (или послать фотографию линчевания как открытку приятелям - пер.). На деле линчевание продолжается и сегодня, более скрыто и косвенно, в форме системы "правосудия" (на английском, "правосудие" и "справедливость" именуются одним и тем же словом - пер.), которая посылает на смерть тысячи - по большей части афроамериканцев, хотя всем известно, что, по крайней мере, половина осужденных невиновны.

Следующие одна за другой волны иммиграции также укрепляли американскую идеологию. Иммигранты, разумеется, не отвечают за нищету и угнетение, которая вынудила их к отъезду. Они покинули свою землю как жертвы. Однако эмиграция также означает отказ от коллективной борьбы за изменение условий в своей стране. Они сменили свои страдания на идеологию индивидуализма и "вытаскивания себя из болота за шнурки от ботинок". Этот идеологический сдвиг также отодвигал зарождение классового сознания, которое едва успевало сформироваться, прежде чем новый прилив эмигрантов пресекал в зародыше его проявление. Конечно, иммиграция также способствовала "этническому усилению" американского общества.  Культ "личного успеха" не исключал создание сильных и поддерживающих "своих" этнических общин (ирландских или итальянских, например), без которых одиночество стало бы невыносимым. Однако, опять-таки, усиление национальных чувств американская система поощряет в своих целях, поскольку это неизбежно ослабляет классовую сознательность и активную гражданскую позицию.

И пока парижские коммунары готовились "штурмовать небеса" в 1871 году, в американских городах велись кровавые войны между бандами, сформированными бедными иммигрантами (ирланскими, итальянскими и т.д.), при бесстыдной манипуляции правящих классов.

В нынешних США нет рабочей партии, и никогда не было. Мощные профсоюзы аполитичны, во всех смыслах. Они не связаны с партией, которая могла бы разделить и выразить их интересы, и они не способны самостоятельно прийти к социалистическим идеям. Вместо этого они подчиняются, как и все остальные, господствующей либеральной идеологии, которая остается неоспоренной. Когда они борются, речь идет об ограниченных и узких вопросах, что ни в коей мере не бросает вызов либерализму. В этом смысле они были и остаются "постмодернистами" (в данном случае - лишенными устойчивых социальных ценностей, которые они были бы готовы отстаивать - пер.).

Однако для рабочего класса ценности национальной общины не могут заменить социалистической идеологии. Это касается даже афроамериканцев, наиболее радикальной общины в США, потому, что борьба за национальную идеологию ограничивается борьбой с официальным расизмом.

Слишком мало внимания до сих пор уделялось различиям между "европейскими идеологиями" (во всем их разнообразии) и американской идеологией в отношении влияния Просвещения на их формирование.

Известно, что философия Просвещения была решающим фактором в создании современных европейских культур и идеологий, и ее влияние остается значительным до сих пор, не только в старых центрах капиталистического развития - католической Франции или протестантской Англии и Голландии, но также в Германии и даже России.

Сравните это с США, где Просвещение играло весьма скромную роль, затронув только "аристократическое" (и рабовладельческое) меньшинство, вополощенное в Джефферсоне, Мэдисоне и некоторых других. В целом секты Новой Англии остались в стороне от критического духа Просвещения и их культура была ближе к охоте на ведьм в Сэйлеме, чем к безбожному рационализму просветителей.

В результате этой ограниченности поднявшийся буржуа-янки создал в Новой Англии примитивную и ложную идеологию, согласно которой "наука" (точная наука, вроде физики) должна определять судьбы общества - точка зрения, которую разделяют в США не только правящие классы, но и население в целом.

Наука должна играть роль религии, что объясняет некотрые яркие особенности американской идеологии: пренебрежение философией, сведенной до самого беззубого эмпиризма. Это также привело к лихорадочным услиям свести все гуманитарные и общественные знания до "чистой", то есть "точной" науки: "чистое" описание экономических механизмов взамен политической экономии и наука о "генах" взамен антропологии и социологии. Эта несчастливое отклонение привело к сближению современной американской идеологии и нацизма, облегченному к тому же глубочайшим расизмом, присущим всей американской истории. Другой итог этого странного подхода к науке - убожество космологических теорий (из которых наиболее известна теория "Большого взрыва").

Среди прочего, Просвещение научило нас, что физика - наука об определенных и ограниченных аспектах вселенной, выбранных как объект исследования, а не наука о вселенной в целом (что является философским, а не естественнонаучным вопросом). На этом уровне американский способ мышления ближе к старым попыткам примирить веру и разум, чем к современной научной традиции. Эта отсталая точка зрения подходит для целей новоанглийского протестантского сектанства и для того типа пропитанного религией общества, которое вышло из него.

И мы знаем, что сейчас этот регресс угрожает и Европе.

4.

Два фактора, исторически сформировавшие американское общество - господствующая библейская теология и отсутствие рабочей партии - вместе создали нечто совершенно новое: систему, фактически управляемую единственной партией, партией капитала.

Две составные части этой партии придерживаются одной и той же формы либерализма. Обе обращаются только к меньшинству, участвующему в этой бессильной и урезанной демократии (около 40% избирателей). Поскольку рабочие, как правило, не голосуют, каждая часть партии имеет своих собственных приверженцев среди среднего классы, к которому и приспосабливает свои лозунги. И та и другая организовали своих собственных избирателей, состоящих из представителей интересов разных отраслей капитала (лобби) и местных общинных групп.

Нынешняя американская демократия - типичный образчик того, что я называю "демократией малой интенсивности". Она основана на полном отделении управлением политической жизнью, через избирательную демократию, от управления экономической жизнью, которой правит закон капиталистического накопления. Более того, это отделение ни в коей мере не подвергается сомнению, оно - часть, так сказать, всеобщего консенсуса. Однако оно практически сводит к нулю творческий потенциал политической демократии. Оно кастрирует представительские учреждения (парламенты и т.д.), бессильные перед "рынком" и его требованиями. В этом смысле выбор между голосованием за демократов или республиканцев - совершенный пустяк, потому, что  определяет будущее американцев не результат сделанного ими выбора, но капризы финансового и прочих рынков.

В результате американское государство существует исключительно на потребу экономике (т.е. капиталу, которому оно подчиняется, пренебрегая социальными проблемами). Это государство способно действовать таким образом по одной основной причине: исторический процесс, сформировавший американское общество, предотвратил развитие классового сознания рабочих.

Сравните с европейским государством, которое было (и может стать снова) необходимой формой для сведения на нет столкновений между общественными интересами различных групп. Европейское государство предпочитает общественный компромисс, и демократия получает реальное значение. Когда классовая борьба и другие виды борьбы не вынуждают государство действовать таким образом, когда оно не может сохранить самостоятельность перед лицом безжалостной логики накопления капитала, демократия превращается в бессмысленную игру - как в США.

Сочетание господствующей религиозной практики - и ее использование через фундаменталистскую форму - при отсутствии политического сознания угнетенных классов дает американской политической системе невиданную свободу маневрировать, с помощью которой оно может нейтрализовать опасность демократических действий и свести их к безобидным ритуалам (политика как развлечение, политические "группы поддержки" в духе спортивных состязаний и т.д.).

Однако не следует поддаваться иллюзии. Не фундаменталистская идеология занимает господствующее положение и навязывет свою логику подлинным держателям власти: капиталу и его слугам в правительстве. Капитал принимает все решения, и только потом призывает на службу ему американскую идеологию. Ее методы - неслыханная доселе  систематическая дезинформация, критикам затыкают рот  крайними формами шантажа. Таким образом, правящие классы легко манипулируют "общественным мнением", отупляя его.

Именно в таких условиях американские правящие классы дошли до полного бесстыдства, облаченного в лицемерие, которое не может одурачить иностранцев, но часто  непроницаемо для самих американцев. Режим охотно прибегает к насилию, даже в самых крайних формах, была бы нужда. Все радикальные американцы отлично знают: их выбор - продаться, или быть, в конце концов, убитым.

Как и все прочие идеологии, американская "стареет и истрепывается". Во время затишья - экономического роста и "приемлемого уровня" общественных побочных эффектов - давление правящего класса на массы, естественно, снижается. Поэтому время от времени необходимо оживлять эту идеологию, использую одни из классических методов: врага (всегда - иностранца, поскольку американское общество хорошо по определению) назначают (империя зла, ось зла), и тем оправывают применение любых средств для его уничтожения. Раньше врагом был коммунизм. Маккартизм (о котором современные "проамериканцы" предпочитают не вспоминать) сделал возможным холодную войну и оттеснение Европы на второй план. Сегодня, это "терроризм", явно предлог, долженствующий послужить настоящим планам правящих классов: военному господству над всей планетой.

Заявленная цель новой американской гегемонистской стратегиии - предотвратить появление любой другой силы, способной противостоять Вашингтону. Поэтому необходимо разрушить "слишком большие" государства и создать как можно больше прихлебателей, которые готовы принять у себя американские базы для "защиты". Три последние президента (Буш-старший, Клинтон и Буш-младший) согласны: только одна страна имеет право быть "большой" - а именно, США.

В этом плане, гегемония США зависит от ее огромной военной мощи, а вовсе не от предполагаемых "преимуществ" ее экономики. Из-за этой силы, США выступает неоспоримым главарем мировой мафии, чей "видимый кулак" заставит подчиняться  новому империалистическому порядку тех, кто в противном случае мог бы колебаться.

Ободренные недавними успехами, крайне правые ныне крепко держат бразды правления в Вашингтоне. Выбор, предлагаемый ими, ясен: признать гегемонию США и "либерализм", который они навязывают, что означает больше чем просто помешательство на делании денег - или отвергнуть и то, и другое. В первом случае, Вашингтон получит свободу рук "перестроить" весь мир по образу Техаса. Только выбрав второе, мы можем реально помочь построить общество на деле плюралистическое, демократическое и мирное.

Если бы европейцы спохватились в 1935 или 1937 году, они могли бы остановить нацистское безумие до того, как оно причинило столько вреда. Откладывание до 1939 привело к новым десяткам миллионов жертв. Мы обязаны действовать сейчас, чтобы остановить и уничтожить угрозу вашингтонских неонацистов.

http://weekly.ahram.org.eg/print/2003/638/focus.htm

Перевод Аллы Никоновой 

 При использовании этого материала просим ссылаться  на Лефт.ру