В.М.Алпатов

4. Во всех выступлениях был и стихийный, и сознательный элемент. Безусловно, основной политической силой с самого начала была КПРФ. Именно организованные ею выступления более всего прозвучали. Как писала «Советская Россия» (3 февраля), в первую неделю выступлений из них 40-50% были организованы КПРФ, а к концу января – уже около 70%. Это признают и авторы некоммунистических СМИ, оценивая по-разному: «Казалось бы, оказавшиеся уже на обочине политической жизни, левые вновь почувствовали себя заметной силой» (НГ, 31 января). «Коммунисты пытаются проехаться на пенсионерах. Это лебединая песня их старого командного состава» (НГ, 4 февраля). Впрочем, автор последней статьи Д.Орешкин отмечает и другое: некоторые деятели «Единой России» «уже побежали с корабля – на более перспективный левый и национал-патриотический фланг». Безусловно, у коммунистов впервые за несколько лет появился шанс. По данным «Левада-центра» (НГ, 7 февраля), за январь поддержка КПРФ поднялась на 5%, а «Единая Россия» снизила на ту же цифру свои показатели, другие же партии остались примерно на прежнем уровне.

5. В то же время активизировалась и деятельность правой оппозиции, особенно «Яблока» и «Комимтета-2998». В СМИ, ориентированных на нее, резкая критика власти стала сочетаться с оптимистическими заявлениями: «Еще совсем недавно казалось, что режим президента Путина – лет эдак на двадцать… На вопрос, когда рухнет режим, отвечали: не раньше, чем цены на нефть. За последние месяцы ситуация резко изменилась» («Новая газета», 14 февраля). Но правые понимают, что в одиночку они не смогут организовать что-либо массовое. Поэтому именно со стороны правых активно высказывается идея «лево-правого» объединения. В той же «Новой газете» 14 и 17 февраля вполне сочувственно говорится о митинге КПРФ 12 февраля в Москве. А «яблочник» Б.Вишневский пишет там же 17 февраля: «Сегодня водораздел проходит не между демократами и коммунистами, правыми и левыми, либералами и консерваторами. Он проходит между «серыми», олицетворяющими правящую номенклатуру, и всеми остальными цветами политической радуги».

6. Как отмечается в «Новой газете» 14 февраля, на коммунистическом и «яблочном» митингах 12 февраля были общие ораторы и лозунги совпадали за одним исключением: лишь «яблочники» вспоминали про Ходорковского. Безусловно, тактические интересы левых и части правых сейчас близки: те и другие не согласны с нынешней политикой власти, которая по разным причинам активно втесняет тех и других с политического поля. Поэтому возможно тактическое взаимодействие между левыми и частью правых. Для СПС (точнее, его московского руководства) даже оно неприемлемо: слишком они вросли во власть (в провинции в антиправительственных выступлениях участвуют иногда и местные организации СПС). Но различия между левыми и даже «Яблоком» слишком велики, чтобы дело могло пойти дальше чисто тактических шагов. Для правых первостепенный вопрос – наступление власти на крупный бизнес, потому их так волнует судьба Ходорковского, а левые относятся к этому бизнесу с подозрением. Правые переживают за «свои» СМИ, попавшие под контроль государства, а левые, с 1991 г. находящиеся в информационной блокаде, не могут сочувствовать этим СМИ. Те и другие сознают тупик ситуации на Северном Кавказе, но левые не могут принять пораженческий подход к ней правых. И, конечно, правые не могут преодолеть антикоммунизм.